На пышной кровати, застеленной шкурами и шёлком, мы лежали так близко, что почти касались телами. Андре лежал, откинувшись на спину на подушках, заведя руки за голову и раскинув локти. Я на животе, опираюсь локтями о кровать. Непослушные волосы рассыпались по подушками, плечам. Они закрывают лицо, но солнце пробивается сквозь богато расшитые шторы и освещает пряди волос, горящие мёдом и золотом. Передо мной лежит книга, которую он привез издалека. Я читаю о чём-то добром, светлом. Тягучие теплые ласковые слова окутывают меня, словно карамель, но не столь приторные, как она сама. Приглушённые шёпотом слова ложатся одеялом. Можно было бы вообще читать молча, но так приятно произносить эти слова на чужом и незнакомом мне языке. Они несут свет и любовь, так редко встречающуюся здесь.
Я чувствую его дыхание. Ровное, гладкое. Грудь вздымается мерно, большими глотками воздух раскрываются его легкие. Умиротворение... Повернувшись на бок, он смотрит на меня внимательно, но в то же время будто еще не очнулся от дрёмы, пытается осознать сон это или реальность. Вздох, и волосы, что щекотали его во сне, взлетают и колышутся, как легкая занавесь на ветру. Ладонью отводит волосы в сторону, вглядываясь в мое лицо, ловит легкий румянец, коснувшийся щёк. Поглаживая шёлк волос, проводит пальцами по плечу, спине, спускается к ягодицам, ногам. Я горю огнём, чувства, пережитые на страницах книги, дают о себе знать. Но ему хочется просто наслаждаться моментом спокойствия, словно перед его глазами разворачивается картина из другого мира. Впрочем, возможно, что именно так. Я до сих пор не могу поверить, что он не только сделал меня своей наложницей, но и полюбил, как равную. Он Бог, спустившийся с небес, сделавший меня своим ангелом. Он раскрывает передо мной тайны мироздания, ведет волшебной тропой в заколдованный мир, где нет бед, горестей, болезней. Это Рай, где он живёт, где каждый подобен Богу.
- Элоиза, прости меня, мой ангел, я должен идти. Государственные дела никто не отменял, а мне еще предстоит победить на суде жестокосердие кровожадных лгунов, зовущих себя святыми. Ваша вера слишком груба и жестока, даже после смерти вам никому не дано покоя. По мнению ваших священников, только они достойны вкушать плоды счастья и жить в раю, хотя усердно скрывают свои грехи. Я хочу поймать за язык этих безбожников и обернуть против них их же ложь.
Андре наклонился ко мне, поцеловал в оголенное плечо, надев штаны, рубаху, повесив на пояс меч в кожаных ножнах, кинжал, накинув черный плащ, он вышел из покоев, плотно закрывая за собой дверь. Я осталась одна.
Я чувствую его дыхание. Ровное, гладкое. Грудь вздымается мерно, большими глотками воздух раскрываются его легкие. Умиротворение... Повернувшись на бок, он смотрит на меня внимательно, но в то же время будто еще не очнулся от дрёмы, пытается осознать сон это или реальность. Вздох, и волосы, что щекотали его во сне, взлетают и колышутся, как легкая занавесь на ветру. Ладонью отводит волосы в сторону, вглядываясь в мое лицо, ловит легкий румянец, коснувшийся щёк. Поглаживая шёлк волос, проводит пальцами по плечу, спине, спускается к ягодицам, ногам. Я горю огнём, чувства, пережитые на страницах книги, дают о себе знать. Но ему хочется просто наслаждаться моментом спокойствия, словно перед его глазами разворачивается картина из другого мира. Впрочем, возможно, что именно так. Я до сих пор не могу поверить, что он не только сделал меня своей наложницей, но и полюбил, как равную. Он Бог, спустившийся с небес, сделавший меня своим ангелом. Он раскрывает передо мной тайны мироздания, ведет волшебной тропой в заколдованный мир, где нет бед, горестей, болезней. Это Рай, где он живёт, где каждый подобен Богу.
- Элоиза, прости меня, мой ангел, я должен идти. Государственные дела никто не отменял, а мне еще предстоит победить на суде жестокосердие кровожадных лгунов, зовущих себя святыми. Ваша вера слишком груба и жестока, даже после смерти вам никому не дано покоя. По мнению ваших священников, только они достойны вкушать плоды счастья и жить в раю, хотя усердно скрывают свои грехи. Я хочу поймать за язык этих безбожников и обернуть против них их же ложь.
Андре наклонился ко мне, поцеловал в оголенное плечо, надев штаны, рубаху, повесив на пояс меч в кожаных ножнах, кинжал, накинув черный плащ, он вышел из покоев, плотно закрывая за собой дверь. Я осталась одна.
Опять ты приходишь в мои сны. Я стремлюсь понять - к чему это, но никто не дает ответа. я пытаюсь с тобйо общаться в реальности, но ты всгеда холоден и молчалив. А там....
